Еврей избранный и еврей избирающий

Давид Палант

Контакты с евреями, приезжающими в СНГ из стран Запада или из Израиля, зачастую вызывают у их братьев в бывшем СССР определенные негативные эмоции. Гости осознанно или неосознанно создают у собеседников ощущение, что считают подлинными представителями еврейства только себя, ибо прибыли из стран с высоким уровнем жизни, благополучных не только экономически, но и, что более важно в рамках данной темы, в том, что касается обшинной жизни, имеющей долгую историю и разветвленную структуру, в рамках которой решаются вопросы воспитания, просвещения, культуры и соблюдения еврейской традиции. Иными словами, состояние российского еврейства аномально и еврейская жизнь на Западе должна быть моделью для подражания.

У подобного вывода есть определенные основания, ведь трудно спорить с тем, что известные исторические обстоятельства в последнем столетии сделали невозможным естественное развитие еврейской жизни. Активная общинная деятельность в СССР-СНГ в последние пятнадцать лет направлена на исправление этой аномалии.

Однако при исследовании данной темы следует быть крайне осторожными, чтобы не совершить ошибку и правильно оценить характер духовного процесса, совершающегося в наше время, в свете больших задач, стоящих перед еврейством России. Позиция, в соответствии с которой изменения, происходящие с индивидуумом и общиной, следует определять по установленной шкале, чья высшая точка — некий идеальный (западный) еврей или идеальная (западная) еврейская община, в максимальной степени отвечающие критериям, принятым для этих определений с точки зрения знаний, связи с иудаизмом, еврейским народом, землей и Страной Израиля, грешит высокомерием и непозволительным патернализмом и проистекает из недостаточного понимания миссии еврейства. Чтобы прояснить сказанное выше, отправимся в путешествие к истокам еврейской истории, к дарованию Торы народу Израиля на горе Синай и, на первый взгляд, к второстепенному сюжету из предшествующих этому событию глав книги «Шмот» («Исход»). Вот что говорит один из мидрашсй, толкующий стих, где рассказано о сынах Израиля, стоявших у Синая перед получением Закона: «"И остановились у (букв., "в") подножья горы" — отсюда мы учим, что поднял над ними Всевышний гору, как купол, и сказал: принимаете Тору — хорошо, а нет — тут будет вам могила» (Талмуд, «Авода зара», 2). Многие еврейские мыслители в разные эпохи объясняли этот мидраш так: после исхода из Египта сыны Израиля удостоились таких чудес и Б-жественных откровений, что теперь у них, по сути, не осталось иного выбора, кроме как принять Тору и взять на себя обязательства перед нею и Тем, Кто ее дарует. Великое Откровение — ультиматум Творца, предъявленный евреям, — было, если воспользоваться классическим выражением из фильма «Крестный отец», «предложением, от которого невозможно отказаться». Иными словами, у евреев не было альтернативы, не было сомнений. А из этого следует, что они были, собственно говоря, лишены свободы выбора в принятии Торы. Такое положение много лет спустя, во времена пуримского чуда, было выправлено их потомками, о чем сказано в мидраше: «Несмотря на это, приняло ее поколение в дни Ахашвероша», — но данная тема уже «из другой оперы» и здесь мы не станем останавливаться на ней.

Так что если кто-то и сделал на Синае выбор, то это — Всевышний, «...Который избрал нас из всех народов». Кто осмелится отказаться от подобного предложения?

Великие события, сопровождавшие дарование Торы, упомянуты в книге «Шмот» в главе, названной «Итро». Кто же такой Итро? Тесть Моше, учителя нашего, отец Ципоры, жены Моше, зарабатывавший на жизнь в должности главного жреца мидьянитян. Эта глава начинается следующим описанием: «И услышал Итро, жрец мидьянский, тесть Моше, обо всем, что сделал Всевышний с Моше и народом его, о том, что вывел Всевышний Израиль из Египта» (18:1). Далее приведены слова Итро, обращенные к Моше: «Теперь знаю я, что Всевышний выше всех божеств» (18:11). Мидраш сопровождает их следующим экскурсом в историю: «Не было в мире идолослужения, которое бы не испробовал Итро... в конце концов принял иудаизм и признал Всевышнего» («Мехильта», гл. «Итро», 1). Итро символизирует человека, ищущего духовность, веру и не знающего покоя, пока не найдет искомое. Поиск этот предполагает анализ, испытания, необходимость выбора. В мидраше содержится еще более драматическое описание переговоров Моше с Итро:

«"И соизволил Моше сесть с тем человеком". Когда сказал Моше Итро: "Дай мне Ципору, дочь твою, в жены", — тот ответил ему: "Прими одно мое условие, и я отдам ее тебе в жены". Спросил Моше: "Какое"? Сказал ему тот: "Пусть сын, который родится у тебя первым, будет воспитан в идолопоклонстве, а другие пусть будут посвящены Небесам". И согласился [Моше]». («Ялкут Шимони», гл. «Шмот», 1696). Эта странная и загадочная беседа вызывает естественный вопрос: если Итро действительно убедился в величии Всевышнего, почему он потребовал, чтобы один из его внуков, сын Моше, стал язычником? Раби Менахем-Мендл, Ребе из Коцка, известный остротой и глубиной мысли, ответил на этот вопрос так: Итро хотел, чтобы по крайней мере у одного сына осталась возможность выстоять в испытании, которое прошел он сам, и найти свою дорогу к истине. Велика опасность, что сын собьется с пути и пропадет. Но в той же мере велики и возможности, велика ценность веры, обретенной благодаря поиску, испытаниям, верному выбору, она более ценна, чем вера, полученная в дар. Этот путь не оптимален для общества, и трудно пожелать ближнему такую судьбу, но безусловно велика заслуга человека, которого привели на этот путь обстоятельства и он успешно прошел его. Сопоставление двух событий, описанных в этой главе и истолкованных на буквальном и аллегорическом уровнях, помогает нам понять и события нашей эпохи, характерной двумя путями, определившими судьбы еврейских общин Израиля и западных стран, с одной стороны, и еврейства России — с другой. Если одной части народа Израиля посчастливилось беспрепятственно развиваться в духовном и культурном плане, то другая была вынуждена кочевать по пустыне без проводника, без помощи, без чудес. Если один сын Моше пошел вместе с ним принимать Тору, то другой остался с дедом в Мидьяне, рос среди идолопоклонников и самостоятельно искал и находил путь к вере. Если один — избранный сын, то другой — избравший.

Евреи России не должны смотреть на своих братьев с Запада снизу вверх. Путь их отличен, он труднее, им послано большее испытание. Человек может вырасти в традиционной еврейской среде, получить отличное воспитание и образование, пользоваться всеми благами, которые может предложить община, и, вместе с тем, быть маленьким евреем, не выстрадавшим свой иудаизм, евреем избранным, но не избравшим. И на нем лежит нелегкая задача: доказать, что выбор его Всевышним оправдан, что он достоин своей судьбы и не относится к ней, как к чему-то само собой разумеющемуся. Еврей может родиться в маленьком городке на Украине, в Сибири или в любом другом месте на просторах бывшей Российской империи, быть воспитанным как гой, вырасти как гой, но найти в душе искру еврейства и постепенно разжечь из нее костер. Каждый шаг, который он сделает в направлении своего еврейства, может быть более важным, чем целая жизнь еврея, выросшего в Израиле или Америке, для которого его еврейство является чем-то рутинным, в чем нет ни испытаний, ни борьбы. Экзамен на еврейство состоит не только в соблюдении кашрута в Бней-Браке или в изучении Торы в Иерусалиме. Самое тяжелое испытание — в том, чтобы зажечь ханукальные свечи у окна своей квартиры в Петербурге или записать ребенка в еврейскую школу в Кишиневе. Прочность любой системы определяется не на основе опытов в лаборатории — там обычно все функционирует хорошо. Ее стойкость проверяется на местности, в экстремальных ситуациях. Иудаизм доказывает свою вечность способностью существовать в любое время, во всяком месте и в любых условиях. В нашем поколении это испытание выпало на долю российских евреев, и каждый их шаг на пути к своей вере — ярчайшее и убедительнейшее свидетельство истинности их еврейства. Это великий вызов, принятый евреями бывшего СССР, и они могут только гордиться тем, что приняли его. Они не только не живут благодаря помощи своих братьев, напротив — возможно, что именно стойкость этих людей в тяжелом кризисе, постигшем их, оправдывает еврейское существование во всем мире и придает их братьям сил. Не напрасно удостоился Итро того, что глава Пятикнижия, где речь идет о даровании Торы на горе Синай, была названа его именем. Перед евреями России стоит великая задача: сделать так, чтобы глава, повествующая о событиях в жизни сынов Израиля в наши дни и описывающая духовное величие избранного народа, была названа их именем — именем людей, совершающих выбор в тяжелейших условиях, продвигающихся вперед шаг за шагом, но с искренней и полной верой в свое еврейство и свое будущее. И последнее: еврейству приходится учиться — это долгая и многотрудная работа, но именно она позволяет тысячам бывших советских евреев становиться и быть неотделимой частью своего народа.

Существует ли в еврейском праве запрет на эмиграцию в Германию после Катастрофы?

Избрание страны проживания — дело сугубо личное. Но с точки зрения еврейской традиции выбор места жительства должен быть обусловлен тем, насколько полно еврей может реализоваться там в служении Всевышнему. Если для вас очевидно, что в Германии у вас будут более благоприятные условия для того, чтобы вести еврейский образ жизни, чем, скажем, в Израиле, Америке или России, то нет никаких противопоказаний переселению туда.

Согласно букве еврейского Закона, не существует разницы между эмиграцией в Германию, или Испанию, где в средние века инквизиция сжигала евреев на кострах, или на Украину, где в семнадцатом веке их уничтожали банды Хмельницкого.
Сам же факт возникновения этого вопроса свидетельствует о наличии моральной проблемы. Для того, чтобы мы стали относиться к этой стране так же, как ко всем остальным, должно пройти немало времени: рана еще слишком свежа. К тому же в подавляющем большинстве случаев эмиграция в Германию имеет отнюдь не ту мотивацию, о которой сказано в начале.

Сколько места занимает еврей?

Стоя на коленях, человек занимает, безусловно, больше места, чем стоящий прямо. Об иерусалимском же Храме рассказывают удивительную вещь: паломники стояли вплотную друг к другу — пальца между ними не просунуть, — но когда они становились на колени, было им просторно. Когда каждый осознает свою значимость, трудно ближнему найти рядом с ним место. И стоят евреи вплотную — «пальца между ними не просунуть». Но тот, кто оценивает себя в сравнении с Творцом, «преклоняет колени», не занимает так много места, и ближнему просторно рядом с ним.

Дерзость и скромность

Сказано: «Дерзкий — в ад, скромный — в рай». Обычно объясняли эти слова так: дерзость, одно из худших качеств личности, ведет прямо в ад, скромность же похвальна и вознаграждается уделом в раю.

— Не так надо толковать эти слова, — сказал ученикам раби Мендл. — Чтобы оставаться евреем в аду, нужны дерзость и смелость. Скромник же, тихоня, только в раю может уберечься от соблазнов.

Правда и ложь

Сказал однажды раби Леви-Ицхок:

— Перевернулся мир! Наши святые предки говорили правду на улицах города и на ярмарке, но не боялись лгать в синагоге. А мы лжем на улицах и площадях, но в синагоге говорим правду.

— Как должны мы понять эти странные слова? — испугались ученики Ребе.

— Наши предки шли по пути правды. Поэтому, когда произносили они покаянную молитву: «Виновны мы; были вероломны, грабили, лицемерили...», — были слова их ложью. А когда мы в синагоге произносим эти слова: «Виновны мы; были вероломны, грабили, лицемерили...» — молитва наша — чистая правда!

Понять — и умереть

Спросил раби Зуше раби Элимелеха:

— Известно, что в душе Адама заключались души всех грядущих поколений. Значит, и мы были с ним, когда нарушил он заповедь Всевышнего и сорвал плод с Древа познания. Как мы, столь осторожные в соблюдении заповедей, позволили ему это?

— Лучше так: откусить, понять, что за соблазном не кроется ничего хорошего, одна ложь. Осознать это — и умереть, — ответил ему брат. — Это лучше, чем остаться бессмертным и год за годом, век за веком втайне мечтать вкусить от запретного плода.

Старый и глупый царь

Выйдя из тюрьмы, раби Исроэл из Ружина рассказал своим хасидам:

— Талмуд уподобляет злое начало «старому глупому царю». Ясно, почему оно названо старым: оно ведь старше людей. Не удивительно и то, что оно уподоблено царю: в руках злого начала — страсти человеческие и вожжи, правящие многими из нас. Но всю жизнь я спрашивал себя: почему о царе сказано, что он глуп? Ответ я нашел в тюрьме. Мое злое начало не оставило меня и там. «Что ты делаешь здесь, дурак, — спросил я его, — у меня-то нет выбора, я арестован, а ты почему здесь?»

Ермолка набекрень

Когда исполнилось Менахему-Мендлу одиннадцать лет, принял его Магид в свою иешиву.

Однажды, после субботней трапезы, увидел Магид, как Менахем-Мендл вышагивает по двору: гордый, с высоко поднятой головой, в лихо сбитой набекрень ермолке.

— Сколько листов Талмуда выучил ты сегодня? — спросил Магид.

— Шесть, — ответил ученик.

— После шести листов ты сдвинул ермолку на ухо, сколько же тебе надо выучить, чтобы вовсе сбросить ермолку? Говорят, что в этот день навсегда забыл Менахем-Мендл вкус гордыни.

Кто там?

Один из учеников Великого Магида отправился домой после нескольких лет, проведенных с учителем. По дороге он решил навестить друга и соученика, раби Агарона из Карлина. Дело было поздней ночью. Ученик Магида постучал в дверь раби Агарона.

— Кто там? — спросил хозяин.

— Я, — ответил гость.

— Разве ты не знаешь, что только Всевышний может сказать о себе «Я», — ответил раби Агарон, не открывая дверь. — Этот мир слишком тесен, чтобы вместить два «Я». Разве там, откуда ты идешь, не объяснили тебе это?

Избранничество без высокомерия

Трудно любить евреев, но и ненавидеть их — тяжелая работа. Не завидую антисемитам: сколько сил они тратят на суетливые поиски причин своей ненависти — на самом деле, иррациональной! Им трудно: евреи, как правило, ведут себя прилично, к законам относятся почтительно, не склонны к насилию. Если и раздражают окружающих, то только громкими голосами, многословием и оживленной жестикуляцией. Разумеется, тщательные поиски причин для вражды не остались совсем уж тщетными. Кроме дежурных тем (кровь в маце, насильственное спаивание народа-трезвенника), нас обычно попрекают манией величия, то есть верой в наше избранничество. Мало того — мне все чаще приходится слышать это обвинение от бойких старичков-евреев с манерами комиссаров-отставников. Усвоившие в советской жизненной школе главное правило: будь как все, — они всегда готовы попенять раввину: «Мы сами во всем виноваты! Ну кто будет любить выскочку, который тысячелетиями трубит: меня избрал Б-г!» Как и многие расхожие подходы, этот тоже основан на непонимании сути, на курьезной ошибке. Дело в том, что сказать: «Всевышний избрал евреев» и «Евреи лучше (умнее, порядочнее, образованнее и т.п.) других народов» — отнюдь не одно и то же. Мой родственник, переживший Бухенвальд и Магадан, написал книгу об истории евреев, в которой привел список «наших» нобелевских лауреатов. Их 97 из 471, если я не ошибаюсь. Так вот: это ничего не значит в мировоззренческом смысле и не имеет никакого отношения к избранничеству евреев. В Торе не написано: «И будете вы Мне народом математиков и шахматистов». Там сказано: «И будете Мне народом святым». Но и это может быть понято неверно, словно евреи изначально наделены особой святостью. Нет, избранничество — это не приз, а миссия, «дополнительная нагрузка». Б-г имеет право на прихоти. Он выбрал Аврагама не только потому, что Аврагам выбрал Его, но и потому, что у Него, Всевышнего, как у учителя, есть «любимчики в классе», те, с кого он может спросить больше, чем предусматривает программа. Любовь — в этом слове ключ к пониманию феномена избранничества. Когда человек влюблен, он не может ответить, что именно пленило его в возлюбленной. И это не случайно: для окружающих она ничем не отличается от других девушек. Особенной ее делают, как говорят по-еврейски, «глаза смотрящего», точнее «глаза влюбленного».

В следующий раз, когда вас спросят об избранности евреев, не начинайте ответ словами «потому что мы...», попробуйте начать ответ с «потому что Он...».
Александр Фейгин

«ДУХОВНОЙ ЖАЖДОЮ ТОМИМ»

В жизни каждого мыслящего человека наступает момент, когда он задает себе сложные, а зачастую и болезненные вопросы: «Кто я? Что знаю и умею? Что останется после меня? В чем смысл моей жизни?» Ответы на них бывают разными и иногда неутешительными. Но главное все-таки не ответы, а вопросы. Почему они возникают? Любой не обделенный духовно человек не может не задуматься о смысле и сути своего существования. Причем осмысления требуют буквально все аспекты бытия: социальный, профессиональный и даже национальный. Я говорю «даже», поскольку именно национальную принадлежность мы, вроде бы, не выбираем. Но когда речь идет о еврее, это становится вовсе не очевидным.

Традиционное представление о евреях как о народе Книги, мыслящем и ищущем, на самом деле оправданно, ибо на протяжении всей своей истории мы действительно были народом Книги, народом Торы. Так уж сложилось исторически, что с трех лет каждый ребенок начинал учиться. Без учебы, книг, активного познания еврейская жизнь немыслима и лишена смысла. К сожалению, за долгие годы скитаний, лишений и борьбы за выживание устои этой традиции заметно поколебались. Да и время изменилось. У людей возникли иные потребности, снизилась мотивация к учебе, появилось много суперсовременных способов удовлетворять свои потребительские наклонности. Получение готовых ответов на вечные вопросы оказалось предпочтительней самостоятельного поиска. Проблема еще и в том, что преподносимая нам информация может быть, мягко говоря, недостоверной. Ее интерпретация — ангажированной, содержание — убогим. А ведь думать-то надо самостоятельно! Но для этого необходимо что-то знать, а следовательно, учиться — прежде всего, по первоисточникам. Иногда учеба дается мучительно и сложно, иногда — весело и непринужденно, но иного пути нет. Чтобы это стало возможным, в Институте изучения иудаизма в СНГ под руководством раввина Адина Штейнзальца была создана программа заочного самообразования «Лимудим» — «Учеба». Что это за программа и для кого она предназначена? Пять лет ее существования показали, что она — для каждого, кто хочет не просто получить элементарные сведения о традиции и наследии своего народа, но осмыслить и понять их духовную и нравственную основу. Трудная, но какая же увлекательная задача! Эта программа светская, хотя и построена на религиозных текстах и комментариях к ним. Она вполне академическая, хотя может быть усвоена людьми самых различных возрастов и образовательного уровня. Каждый, кто захочет учиться, получит удовольствие от самого процесса познания, все глубже постигая вечную мудрость еврейской мысли. Первый и пока единственный из уже завершенных курсов — «Тора: имена и судьбы» — знакомит нас с библейскими персонажами, от Адама до Иегуды. Двенадцать брошюр — учебных пособий, включающих в себя тексты Пятикнижия, переводы и комментарии, контрольные задания и справочные материалы, — повествуют о жизни наших предков. Но их судьбы — это и наши с вами судьбы. Разве в нашей жизни не было сомнений и смятения, уныния и восторга, успехов и поражений? Разве мы не блуждали в духовной «пустыне мрачной», разве не были озабочены будущим своих детей и своего народа? Эта наша общая с праотцами судьба и является темой нашего курса. Но уже начат и новый курс: «Танах о падении и возрождении Иерусалима». Вышли уже два пособия: «Пророк народов» и «Это Храм Б-га». Каждый учащийся вправе пройти оба курса либо выбрать один из них.

Тысячи людей учатся по программе «Лимудим» и пишут нам. Они ждут выхода в свет новых учебных материалов, новых книг, ждут очередной встречи с еврейской мыслью, еврейской мудростью, еврейской традицией.

Г. Лернер

Вернуться

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ФОНДА ПИНКУСА
ПО РАЗВИТИЮ ЕВРЕЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ДИАСПОРЕ, ИЗРАИЛЬ