ПОБЕДА СВЕТА

Давид Палант
Главный обычай Хануки — не упражнения с мечом, а зажигание ханукии, которая символизирует истинное чудо праздника: победу духовного над материальным

Что является критерием для отбора в календарь? Почему мы отмечаем одни события и не отмечаем другие? Размышляя над этими вопросами, можно лучше понять основополагающие принципы веры. В еврейской истории было множество войн и побед, многие из которых — в значительной мере определившие дальнейший ход еврейской истории — не отражены в календаре. Разве победа Маккавеев над греками более достойна упоминания, нежели, скажем, завоевание евреями Ханаана под водительством Иегошуа или завоевание Иерусалима Давидом и превращение города в столицу? Тем более, что через исторически не столь уж большой срок после победы Маккавеев страной овладели римляне и государственная независимость почти на две тысячи лет была утрачена.

Так что же тогда, собственно говоря, мы празднуем в эти дни? В чем культурно-историческое содержание Хануки? В чем истинный смысл понятия «героизм», которое принято выделять в качестве центрального мотива Хануки? Вопреки расхожим мнениям, подвиг Маккавеев вовсе не является смысловым центром праздника. Именно меч, казалось бы, должен был стать символом Хануки — он не стал им.

Мудрецы Израиля, увековечившие Хануку в законах и благословениях, установили специальное благодарение «за знамения и чудесное избавление», явленные в эти дни. В нем говорится: «В дни Матитьягу... и сыновей его, когда выступило злодейское эллинское царство против Твоего народа, чтобы заставить сынов Израиля забыть Твою Тору и нарушить Твои законы, Ты в великой Своей милости стал их защитником в час их беды, судьей в их споре и отметил за них. Ты предал героев в руки слабых, многих — в руки немногих, нечестивых — в руки чистых, злодеев — в руки праведных, живущих Твоей Торой.»

Так кто же здесь «герои»? Парадокс состоит в том, что это слово отнесено не к евреям, но к грекам! «Героями» названы «злодеи», маккавеи же — «слабыми»: Всевышний дарует им победу не благодаря их силе, но вопреки слабости. Иудаизм вовсе не отвергает меч, однако (и это очень важно!) иудаизм отказывается освящать меч. Война признается лишь как нечто неизбежное при определенных обстоятельствах — не более того. Хотя в одном мидраше и говорится, что «клинок и книга в едином узле с небес спустились», — отсюда еще очень далеко до освящения войны как проявления силы, что повсеместно принято у других народов.

— Кого можно назвать героем? — задается вопрос в трактате «Поучения отцов» («Пиркей Авот»),

— Того, кто обуздал свои страсти! В еврейской традиции героизм — это героизм не меча, а духа. Героем считается тот, кто побеждает самого себя, свои страсти. Победа Маккавеев — не причина, а следствие Хануки. Победа в бою стала возможна только благодаря тем, кто не поддался соблазнам эллинизма. Ибо эта война была, в первую очередь, войной духа, а не оружия. Поэтому главным обычаем Хануки стали не упражнения с мечом, а зажигание ханукии, которая символизирует истинное чудо праздника — победу духовного над материальным: масло, которого хватало лишь на один день, горело в течение восьми полных дней. Свет победил тьму. В Талмуде сказано, что свет Хануки — Тора.

Каждую неделю в синагоге читается определенная часть Торы, называемая недельным разделом. За год полностью прочитывается вся Тора. Каждый недельный раздел имеет название, совпадающее с первыми ключевыми словами первой фразы раздела (в частности, это может быть и одно слово).
Если в явном виде не указано иное, все ссылки в первом комментарии даются на книгу Дварим (Второзаконие), в последнем — на книгу Берешит (Бытие).
Рядом с названием недельного раздела указана соответствующая ему неделя (даты): быть может, читателю захочется прочесть недельный раздел и поразмыслить над ним именно тогда, когда это делают религиозные евреи во всем мире.
Понятно, что газетные возможности крайне сужены. Дать хоть сколько-нибудь систематический комментарий даже к небольшому отрывку — невозможно. Поэтому фрагменты еврейских классических комментариев в изложении Цви Одессера следует рассматривать лишь как указание на многогранность текста Торы и приглашение к пристальному чтению.

ВАЕШЕВ (И ПОСЕЛИЛСЯ)
И поселился Яаков в стране...

Тора повествует о трагическом расколе в семье Яакова (Иакова): противостоянии Иосефа (Иосифа) и его братьев. Яаков отправляет Иосефа к пасущим стада братьям в надежде на примирение. Тщетно: те едва не убивают Иосефа и продают его в рабство.

В описании пути Иосефа есть одна интересная деталь. Словно предчувствуя неизбежное, он не спешит исполнить волю отца и — «блуждает по полю». Не найдя братьев на указанном месте, Иосеф встречается с незнакомцем, который рассказывает ему, где их можно найти (37,15—17). Возникает вопрос, зачем вообще понадобился этот эпизод. На первый взгляд, он представляется совершенно избыточным — между тем Тора вовсе не щедра на такого рода фоновые истории.

Однако что было бы, если бы Иосеф не встретил незнакомца? Он не нашел бы братьев, те не продали бы его в Египет, он бы не стал первым сановником фараона, семья Яакова не переселилась бы в Египет и так далее — одним словом, вся еврейская история пошла бы по иному руслу. Таким образом, Тора демонстрирует, как совершенно незначительное (казалось бы) событие оказывается необходимым элементом сложного и взаимообусловленного взаимодействия разномасштабных факторов, приводящим к несоизмеримым последствиям.


МИКЕЦ (ПО ПРОШЕСТВИИ)
И было: по прошествии двух лет...

«Если же ты вспомнишь обо мне, когда будет тебе хорошо, и окажешь мне милость, и напомнишь обо мне фараону, — то выведешь меня из этого дома» (40.14) — с этими словами зэк Иосеф обращается к своему товарищу по несчастью — фараонову виночерпию, когда тот, согласно предсказанию Иосефа, выходит на свободу и возвращает себе прежний социальный статус.

Виночерпий вспоминает о Йосефе и составляет ему протекцию только спустя два года после своего выхода из тюрьмы. Почему Йоссфу пришлось провести в заточении эти два года? Согласно пониманию комментаторов, дело отнюдь не только в человеческой забывчивости и неблагодарности.

Каков смысл просьбы Иосефа? По существу он не только внутренне соглашается с тем, что его дальнейшая судьба зависит от высокопоставленного сановника, но и декларирует свою зависимость. С точки зрения обыденного житейского здравого смысла, так оно и есть, и возразить что-либо едва ли и возможно. Человек должен надеяться на Всевышнего, но, главное, — «не плошать». Однако, по мнению комментаторов, каждому человеку предъявляются требования согласно его духовному росту, и в этом смысле требования к Иосефу предельно жестки: он должен уповать исключительно на помощь свыше, не вверяя свою жизнь ненадежности человеческих отношений.

Так что два лишних года, проведенных в тюрьме, — следствие двух слов, которые Иосефу не следовало бы говорить виночерпию: «вспомнишь» и «напомнишь» — по году за слово! Что и говорить, тяжелый урок! Но для толкового ученика.

ВАИГАШ (И ПОДОШЕЛ)
И подошел Иегуда к нему...

«И сказал фараон Яакову: сколько лет жизни твоей? И сказал Яаков фараону: лет жизни моей — сто тридцать лет; немноги и злополучны были дни жизни моей» (47.8,9). На первый взгляд, может показаться, что Яаков жалуется на короткую и омраченную страданиями жизнь. Между тем он уже перевалил за возраст, который, благодаря словам Торы, превратился в стандарт счастливого долголетия: «Пусть будут дни его сто двадцать лет» (6.3). Что же тогда означает его ответ? По существу вся жизнь Яакова — непрекращающаяся борьба за существование, начавшаяся буквально еще в материнской утробе (25.22). Ему не раз грозила смертельная опасность, он пережил реальную угрозу физической расправы от руки своего родного брата-близнеца, козни и обман тестя, насилие над дочерью, смерть любимой жены во время родов, многолетнюю разлуку с любимым сыном, которого он мысленно уже похоронил, — страдания, выпавшие на его долю, могли бы укоротить любую жизнь.

Между тем Яаков, вопреки всему этому, дожил до глубокой старости. Почему это произошло? Только благодаря постоянному вмешательству Всевышнего. Таким образом, смысл ответа Яакова фараону — вовсе не жалоба согбенного годами старца, но хвала Тому, Кто поддерживал и направлял его жизнь, исповедание ВсевышНего перед лицом могущественного правителя Египта.

ВАЕХИ (И ЖИЛ)
И жил Яаков в стране египетской...

Интересно, что Тора, формально признавая за первенцами право на первородство, фактически последовательно им в этом отказывает. Ицхак (Исаак) младше Ишмаэля (Измаила), Яаков — младший близнец Эсава, однако дело своих отцов продолжают именно Ицхак и Яаков. В этом недельном разделе рассказывается, как Яаков перед смертью благословляет своих детей и внуков. И здесь мы видим ту же картину. Первенство переходит от старшего сына Яакова — Реувена (Рувима) к одному из самых младших — Иосефу (см. также Диврей га-ямим (Паралипоменон) Т 5.2). Эфраим (Ефрем) получает преимущественное благословение деда по сравнению со своим братом Мснаше (Манассией) — первенцем Иосефа. Иосеф, полагая, что произошло случайное недоразумение, пытается восстановить справедливость. Однако никакого недоразумения нет: Яаков действует в своем благословении обдуманно и намеренно — он совершенно сознательно пренебрегает общепринятыми правилами (48.13,14;17-19). По существу открывает этот ряд понижения статуса первенцев Гевель (Авель), которого Всевышний предпочитает старшему брату Каину — первенцу Адама и Хавы (Евы). Можно привести также примеры Моше (Моисея) — младшего брата Аарона и Давида — самого младшего сына в семье. Таким образом, общая идея состоит в том, что в области духовного не может быть никаких формальных прав: все решает преимущество нравственных и духовных качеств. Вопреки обычаям древних народов, у которых первенец автоматически получал право не только на привилегированное наследство, но и на выполнение жреческих функций, Тора утверждает парадоксальный принцип: «старший будет служить младшему» (25.23), «младший брат будет больше его» (48.19).

КОГДА ДОЯТ КОРОВУ, ЕЙ КЛАНЯЮТСЯ
Мудрецы ценят качество, а богатые — количество, а если и качество, то только свое собственное

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— В прошлый раз мы уже говорили с вами о деньгах, но эта тема представляется неисчерпаемой, как и сами деньги, тем более что в России она теперь в самом что ни на есть фокусе общественного интереса: деньги есть — денег нет, богатые — бедные, богатство — бедность.

— Боюсь, что эта оппозиция, как, впрочем, и любая другая, замыкая на себе внимание, не позволяет взглянуть на вопрос более широко. Смысл любой вещи лежит за ее пределами. Все зависит от того, какое значение ей придается.

— Как раз именно это я и хотел бы обсудить.

— В Притчах сказано: «Нищету и богатство не давай мне, питай меня хлебом насущным» — трезвое осознание того, что и бедность, и богатство в своих крайних проявлениях могут представлять опасность. Это прошение, кстати, предваряется просьбой избавить от суеты: и бедность, и богатство связаны именно с суетой. Бедность заставляет постоянно думать о пропитании и напрягаться, зарабатывая себе на жизнь. Богатство же не то что для умножения, но даже и для поддержания требует положить на это дело всю жизнь — все время и все силы, физические и душевные. С этой точки зрения, и богатый, и бедный приходят к одному и тому же: целью оказывается то, что должно быть всего лишь средством. Как-то я беседовал с одним адвокатом в его офисе на Уолл-стрите. «Люди, достигающие высот в бизнесе и политике, — сказал он, — должны быть поистине сумасшедшими, ибо их жизнь и судьба столь тяжелы, что, если бы не безумие, они бы этого попросту не могли выдержать. Я раньше тоже в этом участвовал, часами глядя на дисплей с курсом акций. Я жил в постоянном напряжении. Но потом я сказал себе: хватит! Никакие деньги не стоят того, чтобы приносить им себя в жертву!» Меня позабавило, что этот человек, сам не зная того, почти дословно процитировал Рамбама (выдающийся еврейский мыслитель, 1135-1204). Рамбам знал толк в деньгах. Он был лейб-медиком султана, и тот щедро оплачивал его медицинские услуги. Кроме того, Рамбам был торговым партнером своего брата — крупного коммерсанта. Он не считал, что богатство — это что-то плохое. Напротив, он ценил богатство, ибо благодаря ему обеспечивал себе материальную возможность заниматься тем, что он считал действительно важным. С другой стороны, он хорошо представлял себе мир бизнеса, он знал людей, одержимых богатством, и он сказал: если бы не сумасшедшие, мир вообще не мог бы существовать.

— Что он имел в виду?

— Рамбам приводит такой пример. Человек всю жизнь занимается морской торговлей. Он ввергает себя в пучину всяческих опасностей и бедствий, он многообразно рискует и терпит всевозможные лишения. Но вот ему повезло: через тридцать лет он разбогател, и вот он строит себе дворец, который простоит сто лет. Правда, теперь у него уже нет ни сил, ни здоровья. И жить-то ему осталось всего ничего. Ну разве он не сумасшедший? Конечно, сумасшедший! Но именно так и строятся дворцы. И не только дворцы.

— То есть, несмотря на субъективное безумие, объективный результат все-таки хорош.

— Хорош, да только не для него. Потому что, в отличие от Рамбама, богатство было для него самоцелью. Но и у богатства, и у бедности может быть положительный смысл.

— И каков же положительный смысл бедности?

— В Талмуде говорится, что бедность к лицу еврею, как белому коню красивая сбруя. То есть, с одной стороны, украшает, а с другой стороны, является орудием всадника, чья воля направляет коня.

— Занятно, что здесь подчеркивается эстетический момент.

— Эта «сбруя» красива только в том случае, если к ней правильно относиться и правильно использовать. А иначе никакой красоты. Впрочем, это относится к любой вещи. Важно не то, что у тебя есть, а то, что тебе не хватает. У одного цаддика (праведник, глава религиозной общины хасидов) спросили: «Почему твои хасиды так бедны?» «Сейчас объясню.» Он позвал одного из них: «Сегодня день исполнения всех желаний. Проси, чего хочешь.» И тот сказал: «Пусть Всевышний научит меня хорошо молиться.» То есть он не попросил хлеба, он не попросил денег — он попросил то, в чем, по его мнению, действительно нуждался. Если у богатого есть миллион долларов, он хочет два, если есть два, он хочет четыре. Этому конца нет. С мудростью абсолютно то же самое.

Еврейская история полна мудрецами, которые жили бедно, не слишком из-за этого огорчаясь. Рассказывают об одном человеке, который в молодости был столь беден, что подсвечники для субботних свечей были в его доме глиняными. Его жена из-за этого очень переживала. Потом они разбогатели, и в конце жизни она зажигала свечи, стоящие в золотых подсвечниках. И ей это очень нравилось.

— Ее можно понять.

— Да. И муж ее тоже хорошо понимал. И он сказал: «Слава Всевышнему, теперь у тебя есть свет — у меня свет был всегда.»

— Как бы вы определили отношения богатых и мудрецов?

— Они могут складываться по-разному, но обычно мудрецы уважают богатых больше, чем богатые мудрецов. Мудрецы ценят качество, а богатые — количество, а если и качество, то только свое собственное. Во всех поколениях были непростые отношения между теми, у кого была мудрость и влияние, и теми, у кого были деньги и влияние. Впрочем, в еврейской традиционной среде мудрость была социальной ценностью. Богатый почитал за честь выдать свою дочь за подающего надежды в учебе сына раввина, хотя бы тот и был нищим. Такой брак не считался мезальянсом — он был нормой.

— Я хотел бы перевести все это в практическую плоскость нынешнего дня: для реализации научных, культурных, религиозных проектов нужны деньги. Значит, надо идти на поклон к тому, у кого они есть.

— Это нормально: когда доят корову, ей кланяются.

В десятый день месяца тевет, выпадающий в этом году на 29 декабря, началась осада Иерусалима вавилонскими войсками. Через два с половиной года Иерусалим пал, Храм был разрушен, народ депортирован. В память об этой скорбной дате установлен пост, наряду с некоторыми другими именуемый «малым». Этот термин определяет не содержание, но продолжительность: в отличие от «большого» поста (например, Йом Киппура), продолжающегося сутки, «малый» пост длится только день — с утра до вечера.
Сегодня пост Десятое тевета аккумулировал в себя новые события и смыслы. В день десятого тевета ортодоксальные евреи отмечают память погибших в Катастрофе в годы Второй мировой войны. Многие оставшиеся в живых родственники не знали точной даты их гибели, у иных не осталось и родственников, которые могли бы их помянуть. Поэтому Главный раввинат Израиля постановил, что десятое число тевета будет днем их памяти. Десятое тевета — ортодоксальная альтернатива Йом га-Шоа вэ гвура — Дню памяти Катастрофы и героизма, отмечаемому 27 нисана. Почему Йом га-Шоа оказался неприемлем для традиционного еврейства? Нисан — месяц, пронизанный пасхальной радостью, которая не должна быть омрачена трауром. Если Йом га-Шоа подчеркивает уникальность Катастрофы, то Десятое тевета ставит ее в общий ряд катастроф и бедствий, обрушивавшихся на еврейский народ на протяжении всей его истории. В отличие от Йом га-Шоа, Десятое тевета —это день чистой скорби, никак не связанной с воспеванием героизма («меча» — см. статью о Хануке).

О Катастрофе часто говорят, что ничего подобного никогда не бывало в еврейской истории. Психологически это понятно. Для всякого, кто пережил погром, испытал связанные с ним физические, духовные и моральные страдания, потерял родных и близких, — его трагедия уникальна. Свидетели изгнания из Испании и Крестовых походов считали бедствия, обрушившиеся на них, самыми ужасными в еврейской истории. В книге, посвященной памяти погибших в хевронском погроме 1929 года, очевидец пишет:

«Я листал страницы истории — и не было горя, подобного нашему. Такого еще не бывало. Уничтожен один из самых больших и самых важных центров нашего времени по изучению Торы, гиганты духа истреблены и убиты.»

Так писал тот, кто пережил этот погром, и для него это была катастрофа, беспримерная в еврейской истории. Когда мы читаем в книге Шмот (Исход), что лишь одна пятая часть народа вышла из Египта, а остальные погибли во время трех дней кромешной тьмы, мы испытываем потрясение. Почему спаслось так мало — известно одному лишь Всевышнему. Но именно спасение этой одной пятой части народа дает нам, потомкам евреев, вышедших из Египта, право ежегодно в течение тысячелетий торжественно праздновать исторический Исход из дома рабства.

Больно признать, но последнюю ужасную катастрофу, как и предыдущие, не достигшие таких масштабов, нельзя считать совершенно неожиданной. В Торе (причем во многих местах) сказаны очень суровые слова о религиозно-нравственных ситуациях, которые при определенных обстоятельствах могут повлечь за собой страшные последствия.

Вот одно из таких типичных пророчеств: «И возгорится гнев Мой на него в тот день, и оставлю Я их, и сокрою лицо Мое от них, и будет он истреблен, и постигнут его многие бедствия и невзгоды... А Я совершенно сокрою от него лицо Мое в тот день.» (Дварим (Второзаконие), 31.17,18) «Он» и «они» — это евреи. «Постигнут его многие бедствия и невзгоды» — сказано о физических страданиях, «сокрытие лица» — о страданиях души. Человек испытывает боль от невозможности понять и осмыслить обрушившиеся на него бедствия. Почему именно сейчас, именно на него и с такой ужасающей силой? Где долготерпенье Всевышнего? Куда исчезли его милосердие и сострадание? Основатель хасидизма Бааль Шем Тов сказал как-то: «Когда человек видит перед собой стену, он предполагает, что она нечто отделяет от нас. Но если преграда отсутствует, ему и в голову не придет, что здесь что-то скрыто. Да, нас предупреждали о грядущих бедствиях, мы знали, что Всевышний скроет Свое лицо, но, когда час пришел, он стал для нас горькой неожиданностью. Это относится как к душевным, так и к телесным мукам. Мы испытываем непонятные, необъяснимые страдания — и не чувствуем руки небес. Мы стоим лицом к лицу со страшным явлением, требующим немедленного объяснения, — и мы чувствуем, что его нет.» Во время Катастрофы особенно сильны были физические страдания — сейчас, после того как буря прошла, скорбит наша душа. Нас мучает отсутствие удовлетворительного ответа о причине страданий, их необъяснимость. В иврите есть специфическое понятие: «свет лица», «озаренное лицо». Каждый день молящийся еврей повторяет: «Отец наш, благослови нас всех светом лица Твоего». В «малом благословении» коэнов содержится прошение о том, чтобы Всевышний озарил нас «лицом Своим», и это озарение связано с милостью и прощением: «озарил и помиловал». Диаметрально противоположное понятие — сокрытое лицо Всевышнего. «Водворил меня во мраке», — читаем мы в Плаче Иермеягу (Иеремии). Когда Всевышний скрывает Свое лицо, кончается пророческое видение и гаснут светила небесные. «Сокрытие лица» не только сопутствует катастрофе, но и является ее важной составной частью. Все бедствия катастрофы и связанные с ней душевные терзания наглядно подтверждают неопровержимую жизненную правду данного нам Всевышним грозного предупреждения. Как воспринимает верующий человек выпавшие на его долю и на долю его семьи бедствия, какое они оказывают на него влияние?

Праведник Иов, на которого обрушилось столько бед и который так жестоко страдал физически, воскликнул: «Пусть Он убьет меня — на Него уповаю.» Это вопль тех, кто готов вытерпеть все, даже не зная, для чего нужна такая жертва. Даже если у них есть разрывающие душу вопросы к Всевышнему, осудившему их на страдания. Так и наш праотец Авраам, которому Всевышний повелел принести в жертву своего единственного сына, не задавая вопросов, не спрашивая, для чего и почему, повел его на заклание.

Раввин Элимелех Бар-Шауль

ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ФОНДА ПИНКУСА
ПО РАЗВИТИЮ ЕВРЕЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ДИАСПОРЕ, ИЗРАИЛЬ